|
Взаимосвязь категорий определенности / неопределенности и референции (на примере армянского языка в сравнении с русским) Описание неродного языка для целей обучения выступает как синтез активного (ономасиологического) и пассивного (семасиологического) подходов по Л.В. Щербе, В.Г. Гаку. Такое описание, по-видимому, должно опираться на универсально-сопоставительный типологический подход (М.М. Бахтин, С.И. Бернштейн, А.А. Леонтьев). В основе универсально-сопоставительного описания лежит различение системы функциональных средств данного языка и системы способов или приёмов построения высказываний на этом языке. Для изучающих армянский язык на базе русского и одного из европейских языков (самый частотный случай в России), важно сопоставление категории определенности / неопределенности с аналогичными понятиями в уже известных им языках и с категориями, которыми они могут оперировать на материале русского языка. В русском языке категория определенности / неопределенности не эксплицирована, как в языках, выработавших специальное средство для этой функции, т.е. артикль. Предлагаемый анализ средств выражения референции и функций артикля в современном армянском языке в сопоставлении с русским языком позволит высветить некоторые аспекты обсуждаемой категории "в зеркале армянского языка" (перефразируя известное выражение В.Г. Гака). В армянском языке категория определенности выражается постпозитивным определенным артиклем, а отсутствие определенного артикля воспринимается как признак неопределенности (как в языках балканского типологического союза). Оппозиция определенный артикль / нулевое окончание часто рассматривается как аналог оппозиции определенный артикль / неопределенный артикль в европейских языках. Однако исходная форма слова (с нулевым окончанием) обозначает не только неопределенность (на самом деле - нереферентность), она многофункциональна. Так, в противопоставлении к формантам множественного числа, нулевое окончание можно считать формой единственного числа, в противопоставлении к определенному артиклю - формой выражения неопределенности, в противопоставлении к соответствующему падежному окончанию - формой выражения деперсонификации прямого объекта, выраженного одушевленным существительным. Г.Б. Джаукян считает, что отсутствием артикля или нулевым окончанием обозначается понятие в абсолютном, неограниченном, полном объеме (Джаукян 1974, с. 192). Он также отмечает, что нулевое окончание можно рассматривать в оппозиции к нескольким формантам и тогда можно сказать, что имеются несколько различных нулевых окончаний, противопоставляющихся к различным формантам (множественности, падежной флексии, артиклю) (Джаукян 1974, с. 164). Мы попытаемся свести в единую систему взаимоотношения категорий определенности / неопределенности и референции и показать место артикля и других средств выражения детерминации и/или референции в армянском языке. Полагаем, что предложенный подход может быть применим и к другим "артиклевым" языкам, тем более, что он не противоречит данным других (знакомых нам) языков и учитывает особенности армянского языка, который по некоторым признакам, имеет общие черты с языками балканского союза. Настоящая статья логически продолжает тему, которой посвящена наша последняя совместная с А.А. Леонтьевым публикация "Артикль в армянском языке: функциональная трактовка" (в печати).Рассматривая средства и способы дейксиса на материале древнеармянского языка, А. Мейе пишет: "В армянском языке установилась гармоничная, устойчивая система средств определения слов... Кажется, ни один индоевропейский язык не превзошел армянский с этой точки зрения и даже не сравнялся с ним" (Мейе 1978, с. 319). Дейктические отношения в армянском языке имеют трехчленную структуру (как поссесивные отношения) и коррелируют с тремя участниками процесса коммуникации - говорящим, адресатом и третьим лицом. Так, ряд указательных местоимений, связан с первым лицом: ес, айс, айспес, айсписи "я, этот, так, такой", другой ряд местоимений связан со вторым лицом: ду, айд, айдпес, айдписи "ты, этот, так, такой", и наконец, третий ряд местоимений связан с третьим лицом: на, айн, айнпес, айнписи "он(а), тот, так, такой". Спаянность дейктических и поссесивных отношений приводит к тому, что в армянском языке существует и так называемый притяжательный артикль.Притяжательные артикли -с, -д показывают не только принадлежность, но являются вообще показателем лица и могут иметь также значение указательности. В качестве притяжательного артикля третьего лица употребляется определенный артикль -н. Так,
Несколько предварительных замечаний о специфике армянского артикля по сравнению с другими языками, развившими категорию артикля: 1. Если известные нам языки "приспособили" в качестве определенного артикля указательное местоимение, то в них опускается определенный артикль при употреблении современного указательного местоимения, а иногда и притяжательного местоимения. В армянском языке притяжательное или указательное местоимение не заменяет определенный артикль, наоборот, существительное с притяжательным и/или указательным местоимением употребляется с определенным артиклем. Соответствующие местоимения избыточны только при притяжательном артикле. 2. Определенный артикль ставится к существительным, которые можно охарактеризовать как "общеизвестный", "небезызвестный", "сам собою разумеющийся", т.е. единственно возможный в данной ситуации общения (наиболее "глубокий" способ детерминации по В.Г. Гаку, предполагающий пресуппозицию говорящих, (Гак 2000, с.163), поэтому с определенным артиклем употребляются также и собственные имена в роли подлежащего или в конструкциях Са Аидан э. "Это Аида".3. Существительное без артикля, т.е. с нулевым окончанием, индифферентно к категориям числа и количества и не имеет никакой референции. Эта словоформа употребляется во многих тех случаях, когда в других артиклевых языках требуется использование неопределенного артикля. Вслед за другими исследователями назовем эту словоформу общим именем. "Общее имя не предназначено для референции: оно имеет смысл, т.е. выражает некоторое свойство, но не имеет референтов. ... У общего имени есть экстенсионал - это множество всех потенциально возможных референтов, или иначе - множество всех объектов, для которых соответствующий предикат истинен. Экстенсионал общего имени - это абстрактное множество, т.е. множество, существующее лишь в силу актуальной бесконечности; экстенсионал - это открытое множество. ... Ни все множество, составляющее экстенсионал, ни его элементы не являются референтами имени" (Падучева, 2004, с. 84 , выделено автором).На материале самых разных языков можно констатировать наличие таких общих понятий. "Как словарная единица, общее имя в современном китайском языке представляет собой чистую идею или концепт: его экстенсионал - это множество, обладающее обозначенным этим именем свойством. Экстенсионал слова shu "книга (книги)", например, это открытое множество всех объектов, которые были, есть и будут и для которых предикат "книжность" истинен" (Тань Аошуан, 2002, с. 633). Добавим только, что свойство "книжность" - это интенсионал, которым характеризуется общее имя.Ср. еще замечание Е.В. Падучевой о статусе, который обычно имеют имена, инкорпорированные в значение предиката - писатель = "тот, кто пишет книги ", скрипач = "тот, кто играет на скрипке". (Падучева, 2004, с. 93).4. Но в армянском языке нулевая форма не единственное средство выражения неопределенности, есть еще и препозитивный неопределенный артикль. Функции этого препозитивного артикля близки к функциям неопределенного местоимения. Неопределенные местоимения легко представить в виде трех столбцов, которые позволят нам рассмотреть действие категории референции. Мы ограничимся рассмотрением серий с частицами -то и -нибудь и не будем анализировать другие серии неопределенных местоимений и отрицательные местоимения, так как по нашим наблюдениям, они - отрицательные местоимения или, например, неопределенное местоимение "любой" со значением свободного выбора - без особых трудностей переводятся на другие языки, что облегчает их усвоение. В то время как местоимения с частицами -то и -нибудь обычно представляются синонимическими, соответствующими неопределенному артиклю других языков. Итак, неопределенность в армянском языке можно выразить следующими сериями местоимений:
Бегло охарактеризуем приведенные серии местоимений. Говорящие прибегают к неопределенным местоимениям при необходимости называть в речи нечто неопределенное, неизвестное. Для того чтобы разобраться в том, какая смысловая и функциональная разница существует между приведенными рядами местоимений, полезно проанализировать природу неизвестного, отраженного в каждом из типов местоимений. Так, первый ряд с воревэ, т.е. с частицей "-нибудь" употребляется, когда речь идет о чем-то, что неизвестно говорящим и они полагают, что они и не могли этого знать. За существительными, употребленными с этими местоимениями, нет денотата (для говорящих), но, возможно, они референтны для третьего лица / третьих лиц (по мнению собеседников, конечно, иначе говорящий должен выбрать "общее имя ").Второй ряд с инчвор, т.е. с частицей "-то" употребляется, когда речь идет о чем-то, что говорящему неизвестно, но возможно известно собеседнику (собеседникам), т.е. предполагается неизвестный говорящему денотат, но имеется неидентифицируемый референт. Третий ряд с ми (препозитивный неопределенный артикль, восходящий к числительному "один", как и неопределенные артикли многих других языков) употребляется в тех контекстах, в которых сохраняется этимологическое значение. В этом случае исследователи говорят о слабо определенном артикле, иными словами неопределенность и неизвестность распространяется только на собеседников и третьих лиц: говорящий единственно осведомленный. Говорящий прибегает к артиклю ми когда ему известен предмет речи, а его собеседнику (и третьим лицам), по мнению говорящего, неизвестен. Если бы имелся в виду определенный денотат, известный из контекста или из внеязыковой ситуации или из поссессивно-дейктических отношений, то следовало бы употреблять просто определенный артикль, но говорящий выбирает неопределенный препозитивный артикль (со значением числительного "один"), когда имеется в виду некий референт, степень определенности которого недостаточна, чтобы предъявить его другим участникам коммуникации, как однозначно воспринимаемый денотат. Интересную трактовку категории референции мы находим у В.Г. Гака, который на конкретном материале показывает, что неопределенный артикль французского языка неоднозначен и может пониматься как неопределенное местоимение "какой-то" (референтная именная группа по В.Г. Гаку) и как неопределенное местоимение "какой-нибудь" (именная группа, не имеющая референта с точки зрения говорящего). Такой же точки зрения придерживается Е.В. Падучева, которая считает, что местоимения на -нибудь и -либо вообще не неопределенные, они просто не имеют референтного статуса, в то время как "... имеется два различных противопоставления - известность / неизвестность для говорящего и слушающего (определенность) и референтность / нереферентность". (Падучева, 2004, с. 210). Несимметричные отношения категорий определенности / неопределенности и референции можно представить следующим образом:
Такой подход к анализу категорий, вынесенных в заголовок данной статьи, оправдывает себя, например, при преподавании французского языка на базе русского: неопределенное имя из серии -то при местоименной замене требует определенности ( le), а неопределеннок имя из серии -нибудь - неопределенности (en). Различие этих серий проявляется также и в армянском языке. Возьмем пример с неопределенным объектом в побудительном предложении: "Принеси мне (одну) книгу!" (возможно только "какую-нибудь", но не "какую-то" книгу)". В косвенной речи более наглядно видно, что возможно только местоимение с частицей -нибудь: "Он хочет, чтобы я принес (какую-нибудь) книгу. Заметим, что если бы в побудительном предложении фигурировал определенный объект, тогда в косвенной речи возможно было бы два варианта передачи специфики этого объекта. Так: "Принеси (ту, определенную) книгу") ® "Он хочет, чтобы я принес (ту) книгу" (выражены определенность и референтность) и "Он хочет, чтобы я принес какую-то книгу" (выражены неопределенность и референтность).На материале армянского языка мы можем констатировать, что референтный статус имени (а не определенность / неопределенность) имеет решающее значение для функционирования категорий лица / не-лица, числа и количества. Употребление и неупотребление препозитивного неопределенного артикля и неопределенных местоимений оказывается нерелевантным для выражения категории неопределенности, но все неопределенные местоимения придают имени референтный статус, если не по отношению к первому и второму лицам, то по отношению к третьему лицу / третьим лицам. По-настоящему нереферентным (не только для непосредственных участников коммуникации, а в более широком контексте) является общее имя, т.е. имя без артикля. Поэтому при более последовательном применении приема относительности можно ставить такие вопросы: если имеется противопоставление известности / неизвестности для говорящего и слушающего, нет ли такой же соотнесенности для категории референции? Не рассмотреть ли функционирование языка, особенно таких единиц, как местоимения, на более широком фоне коммуникации, вместо того чтобы ограничиться лишь наличной ситуацией общения, учитывающей только говорящего и слушающего? В процитированной работе Е.В. Падучева упоминает статью И. Пете 1957г. "Употребление неопределенных местоимений в современном русском языке" (РЯШ, №2), где говорится, что местоимения на -нибудь и -либо "выражают третью степень неопределенности" (ibidem). Может быть, стоило бы поставить вопрос о референтности по отношению к третьим лицам?В приведенной выше схеме взаимоотношений категорий определенности / неопределенности и референции мы бы присоединили местоимения "третьей степени" неопределенности к неопределенному артиклю и другим местоимениям. При этом обратим внимание на то, что категория референтности (будь то определенность или неопределенность) приобретет трехчленную структуру. Мы разделяем точку зрения Т.М. Николаевой, согласно которой определенность и неопределенность не являются противоположными полюсами одной категории, а функционируют как бы в разных плоскостях (Николаева 1979). Действительно, хотя мы видим, что категория определенности в армянском языке организуется вокруг трех участников коммуникации (трех лиц) и можем представить категорию неопределенности, организованную таким же образом, тем не менее каждый из компонентов одной трихотомии вовсе не имеет своего коррелята в другой трихотомии. Для полноты картины вспомним, что определенный артикль имеет и индивидуализирующую, и генерализующую функции, и что артикль в генерализующей функции отличается от индивидуализирующего артикля именно нереферентностью обозначаемого понятия. В окончательном виде можно представить действие не совпадающих, но частично пересекающихся категорий определенность - неопределенность и референтность следующим образом:
Трехчленная структура определенности в армянском языке как в зеркале отражается в аналогичной (трехчленной) структуре неопределенности, т.е. трех типов референции. Такая модель трех типов денотатов и трех типов референтов очень наглядна и доступна при обучении неродному языку. Так как она опирается на соответствующие неопределенные местоимения с компонентами -то и -нибудь в русском языке, она может быть полезна как при обучении неродным языкам на базе русского, так и при обучении русскому языку как иностранному. Литература: 1. Джаукян 1974: Джаукян Г.Б. Основы теории современного армянского языка. Ереван: Издательство Академии Наук Армянской ССР 588 с. (на арм.яз.) 2. Мейе 1978: Мейе А. Арменоведческие исследования. Ереван: Издательство Ереванского университета, 823 с. (на армянском языке) 3. Гак 2000: Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. М.: Добросвет, 832 с. 4. Падучева 2004: Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М.: УРСС, 288с. 5. Тань Аошуан, 2002: Тань Аошуан. Проблемы скрытой грамматики. Синтаксис, семантика и прагматика языка изолирующего строя. На примере китайского языка. М.: "Языки славянской культуры", 896с. 6. Николаева 1979: Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности - неопределенности. В сб.: Категория определенности - неопределенности в славянских и балканских языках. М.: Наука, с. 119-174. |
|||||||||||||||||||||||||||||||||